К концу августа 2009 года я внимательно прочла присланные мне Сергеем Ярмаком по Интернету дневники российского академика Валентина Ивановича Говалло , где он описал , как через муки и издевательства ВОНЦа Блохина он пробивал новый метод диагностики рака по лимфоцитограмме.
В те далекие 80е годы одновременно , независимо друг от друга были сделаны по сути одинаковые открытия неизвестной никому химика из Сибири Тамары Свищевой и известного московского профессора медицины, иммунолога Валентина Говалло : только при раке мелкие лимфоциты исчезают , превращаясь в крупные амебовидные клетки,количество которых резко возрастает.
***
« Раньше других в мире диагностику рака различной локализации по анализу крови предложил наш соотечественник профессор В. Говалло.Как и все новое, методика была встречена в штыки, признаемся, в том числе и через « Медицинскую газету.»
(Постскриптум к статье « Рак желудка диагностируют по анализу крови». Медицинская газета от 23 августа 1995 года.)
Так начинается эта короткая рукопись в 30 страниц мелкого текста .Эта рукопись меня потрясла, я ходила под ее впечатлением несколько дней.Я поняла связь событий, о которых не догадывалась раньше. В те годы , когда честный благородный ученый Валентин Говалло боролся за свой метод, я жила на БАМе и была далека от медицинских проблем, я упустила эти публикации во многих центральных газетах и на телевидении о жутких, подлых методах борьбы Блохина с беззащитным ученым.
Лишь сейчас, прочтя эту рукопись , я поняла , какой низкопробный и мерзкий был метод жизни у главы российского ВОНЦа, КГБэшника Блохина, тайно продавшего лучшие открытия онкологии и гематологии западу, распределявшего вместе с мафией КГБ миллионы долларов тайно от народа под видом Ленинских премий , которые он назначал прикормленным верхушкой КГБ во главе с Крючковым псевдоученым. Я написала об этом письмо Сергею Ярмаку, потому что оказался единственным из украинских ученых летом 2009 года ,кто откликнулся на публикации глав моей книги о раке в « Тайной доктрине».
Читая рукопись, я обратила внимание на страницу 26 , где профессор пишет 28 июля 1988 года :
« Мне принесли « Неделю» ( № 24 за 1988 год стр 11) со статьей М.С. Хромченко с броским заголовком « Почему профессор Говалло попал в больницу».Но заголовок статьи становится понятным из предпосланного ей письма В. Ломейко, посла по особым поручениям ( Москва). « Странное впечатление оставляет письмо академика Н. Блохина в одной из центральных газет по поводу ранней диагностики рака, предложенного профессором В.И. Говалло. Совпало так, что в день публикации письма по Центральному телевидению показали фильм о товарище – американском миллионере А. Хаммере. Миллионы советских людей узнали о его усилиях собрать 1 миллиард долларов в фонд борьбы с раком и объединить для этих целей изыскания американских и советских медиков.
И миллионы тех же самых людей в тот же самый вечер, читая письмо Н.Н. Блохина могли удостовериться в подходе руководителя Онкоцентра к объединению усилий советских специалистов в области борьбы с раком.
Казалось бы ,перед лицом этой страшной болезни неуместны проявления амбиций…, а необходимы солидарность и взаимная поддержка любых усилий…Тем не менее профессор Говалло , чей метод вызывает большой интерес у значительной части специалистов и прошел положительную проверку в ряде научных институтов и клиник,…подвергается прессингу со стороны «одного из ведущих»…онкологов страны.»
Это был не просто прессинг Блохина, это была страшная травля агентурой КГБ беззащитного профессора Говалло, совершившего одно из гениальных открытий. Он и его сотрудницы в лаборатории иммунологии Центральном институте травматологии и ортопедии (ЦИТО) Валентина Брускина и Нина Ефимцева в начале 70х годов описали то, что увидели через микроскоп: при раке количество мелких лимфоцитов в крови резко падает, а количество крупных лимфоцитов резко возрастает.
В 1985 году они подали заявку на это открытие в Комитет по изобретениям и открытиям. и в институт патентной информации. Через год на заявку поступил отрицательный ответ от трех рецензентов-онкологов Блохина: « Выявлять рак по мазку крови – это авантюра!»
Позже из института патентной информации профессору Говалло позвонила врач Вера Пухальская и сказала, что вопреки инструкции она рассказала суть его открытия врачу-лаборанту из Харькова Евгении Стефановне Скобельциной, которая тут же проверила этот метод на больных в Харьковском рентгено-радиологическом институте , и оказалось, что в 80% случаев метод срабатывал.
Пухальская попросила В. Говалло составить новую заявку, он ее составил лишь к концу 1986 года , включив Нину Ефимцеву в соавторы открытия,как исполнителя лабораторных реакций, и через три месяца они получили свидетельство об изобретении ( № 925346 от 9 февраля 1987 года).
Я сопоставила эти даты с описанием метода диагностики рака Евгении Скобельциной из Харьковского НИИ медицинской радиологии.Его прислал мне Сергей Ярмак. Там сказано ,что в «1985 году сотрудник иммунологической лаборатории Харьковского НИИ медицинской радиологии кандидат биологических наук Скобельцина Евгения Стефановна обратила внимание на то, что при онкопатологии из крови больных исчезает определенный класс лейкоцитов.»
Получается , что Говалло, первый открывший исчезновение мелких лимфоцитов при раке, официально зарегистрировал свое открытие лишь в 1987 году , уже после Скобельциной? Пухальская послала открытие В. Говалло Евгении Скобельциной в 1985 году. Значит, первым это открытие сделал все-таки Валентин Говалло.
Но сейчас это не столь важно. Важно то, что Евгения Скобельцина все-таки поддержала Валентина Говалло в смертельной схватке с Блохиным.
Одновременно или даже раньше 1985 года это же открытие сделала химик Тамара Свищева , приехав из Сибири в Москву и Питер и проведя неофициально в нескольких НИИ свои эксперименты.
В дневниках Валентина Говалло речь идет не о лейкоцитах, а о лимфоцитах .
Лейкоцитов его лаборатория не касалась.Их нельзя объединять в один класс , но официальная медицина это делает по сей день.
Первая об исчезновении трехъядерных лейкоцитов-эозинофилов и нейтрофилов у раковых больных вместе с исчезновением мелких лимфоцитов рассказала в своем открытии химик Тамара Свищева, приехавшая из Сибири в Москву, потом с Ленинград ,скитавшаяся на съемных квартирах и в общежитиях, она сумела провести неофициально свои эксперименты в нескольких институтах .
КГБэшники из ВОНЦа Блохин и Трапезников не просто проигнорировали ее открытие , но развязали страшную травлю против нее в прессе и на телевидении.Эта травля проводилась ими почти одновременно с травлей профессора Говалло. Получается , что тогда же после открытия Свищевой в середине 80х годов Скобельцина подхватила эту идею об исчезновении мелких лимфоцитов?Или речь идет об эозинофилах и нейтрофилах - истинных лейкоцитах, единственных защитниках организма?
Но как пояснил мне в письме Сергей Ярмак, речь идет именно о лимфоцитах.
В истории метода Евгении Скобельциной С. Ярмак пишет:
« В 1986 году после Чернобыльской катастрофы у многих пациентов наблюдалось исчезновение этого класса лейкоцитов, особенно у ликвидаторов аварии, что очень заинтересовало автора ( Е.С. Скобельцину), и она стала глубже изучать этот процесс.
Осенью 1987 года в телепрограмме ЦТ « Прожектор перестройки»…В.И. Говалло обнародовал свои результаты по диагностике рака…Ему оппонировал Н.Н. Блохин, который выступил с резкой критикой этого метода.Однако телевидение попросило откликнуться ученых…
На тот момент у Евгении Стефановны собралось значительное количество клинических материалов, и она отправила свои результаты на телевидение.После повторной телепередачи медики совместо с тележурналистами решили провести повторную проверку этой идеи.
Оппонентом опять выступил Н. Блохин, чей институт присылал мазки крови больных.
Евгения Стефановна вместе с сотрудниками ЦИТО группы профессора В.И. Говалло, их проверяли и давали заключение…Но выяснилось , что сотрудники Г. Блохина имели возможность манипулировать, подтасовывать мазки…
Установив факты фальсификации исходных данных, авторы метода обратились к министру здравоохранения СССР Е. Чазову с просьбой дать им другого оппонента. Министр пошел навстречу и назначил проверяющим директора Центрального института переливания крови В. Воробьева.
Дальнейшая проверка проходила в более спокойной обстановке и показала 78процентную достоверность ( совпадения с официальным диагнозом.»
Вернувшись в Харьков через полгода в 1988 году Евгения Стефановна продолжила свои исследования, и вышла на уровень достоверности – 90-95 пройцентов.
В 1994 году ее пригласили в Германию для работы по контракту.Там за три года метод был доведен до стапроцентной достоверности и запатентован.
В 1998 году Евгения Стефановна вернулась в Харьков, где в течение семи месяцев в Харьковском НИИ медицинской радиологии проводилась проверка разработанного ею метода…На сегодняшний день в мире ничего подобного не существует, как по достоверности, так и по информативности.»
***
В рукописи ВА. Говалло кратко, ярко, эмоционально рассказано об ухищрениях, вредительствах , издевательствах, лжи, клевете ,подтасовке проверок его экспериментов сотрудниками ВОНЦА Блохина.
Евгения Стефановна стала тогда добрым ангелом для профессора Говалло, она смело опровергала клеветнические заключения Блохина и его подтасовки с мазками на стеклах.
Блохин тайно перехватил два больших открытия Говалло и Тамары Свищевой, нагло подтасовал результаты и публично оклеветал гениев,а потом тайно продал эти открытия от имени верхушки КГБ в США, как и другие выдающиеся открытия, поскольку этот наиподлейший из людей был еще и председателем кгбэшного комитета по учреждению Ленинских премий.
По сей день российский ВОНЦ носит имя Блохина, одна фамилия которого говорит о мерзостной блохинной его жизни; ( он умер именно от рака, и слава Богу!), именно он обрек миллионы людей в России и на Украине на умирание от неверных методов лечения рака, потому что его западные американские кураторы КГБ поставили ему цель - уничтожить население России, и этот ужас продолжается по сей день , в то время ,когда есть простые и доступные методы лечения рака , открытые в Харьковском институте НИИ медицинской радиологии Евгенией Скобельциной – она создала иммуномодулятор, препарат гормонов тимуса – тимоптин. До 1991 года этот препарат производили на заводах эндокринных препаратов в Москве и Каунасе.
Но при развале СССР прекратилось его производство, эти заводы были закрыты.Кем именно и по чьему указанию ?– предстоит узнать. В России остались лишь заводы , производившие аналог тимоптина - тималин военных медиков Хавинсона и Морозова , которые сами признавали, что типомтин все-таки был лучше.
Я спросиола С. Ярмака в письме :
- « У вас тот же самый метод, что у Валентины Патеюк, Тамары Боровиковой, и в институте геронтологии Хаввинсона ? Но вместо тималина вы применяете его аналог Т-активин.А вместо ронколейкина – украинский лаферон?
Почему вы предпочли Т-активин тималину? Потому что не расшифрована последовательность полипептидов тималина? А у Т-активина разве расшифрована?
Американцы вложили 30 миллионов долларов, чтобы усовершенствовать искусственный аналог тималина тимаген. Но у нас в России он не применяется , его лишь тайно можно достать в институте геронтологии Хавинсона за большие деньги.
Почему не был внедрен в России и на Украине тимоптин, о котором вы пишите, что его создала Евгения Стефановна Скобельцина и в 80х годах изготовляли на московском заводе эндокринных препаратов? Даже Хавинсон признавал , что тимоптин лучше тималина.Почему же его отменили? Почему закрыли этот завод. Какие десять уколов вы применяете для излечения рака ?»
К сожалению, Сергей Ярмак не ответил мне на эти вопросы.
Все это тайные , ползучие, мерзопакостные дела Блохина и его КГБ - просталинского комитета госбезопасности , который уже в 80х годах посадил своих агентов-коммерсантов во многие западные банки и фирмы, и который уже тогда занимался личной коммерцией, обогащавшей лишь верхушку КГБ и вредительством России и Украине.,- об этом я недавно посмотрела фильм на телеканале «Совершенно секретно.»
В 1974 году было подписано советско-американское соглашение по разработке противораковых вакцин, и этим занимались заместители Блохина Молдавский и Трапезников.
Но прошло 30 лет и эти вакцины никому не помогли .За это время появилась лишь одна вакцина американского ученого Мертона против рака мочевого пузыря.Все другие работы крупнейших мировых центров по созданию вакцин против рака в течение прошедших десятилетий оказались безуспешными.
Центр Блохина все эти десятилетия занимался дуристикой, их вакцины в 50 процентах усиливали рост раковой опухоли.Об этом недавно было рассказано в интервью с сотрудником ВОНЦа в Медновостях.
Вначале ВОНЦ искал вирусы , вызывающие опухоли у животных, с их помощью пытались создать иммунный ответ, но отказались от этого – вакцины в 50 % вызывали рост опухолей.
Недавно я прочла несколько исследований ученых о том , что любая вакцина от любой болезни опасна для организма, и любая вакцинация - это по сути преступление против человечества.Первой об этом сказала Галина Червонская,доктор медицинских наук,вирусолог, член Российского национального комитета по биоэтике Российской академии наук.Она воочию убедилась в низком качестве советских и российских и зарубежных вакцин и отсутствии должного изучения их безопасности.
Главный ее вывод : любая вакцинация опасна для человека, поэтому постоянно идут сообщения в СМИ о смерти младенцев после введения им вакцин. Любая вакцина вводит в организм ослабленную культуру той или иной бактерии или вируса, и младенцы все чаще умирают от новых вакцин, разработанных методами генной инженерии и содержащих соли ртути, гидроокись алюминия, полисорбенты, подсаженные гены , вызывающие иммунодефицит и рак.
Этот путь опасен для жизни, и нужно немедленно ставить вопрос о запрете любых вакцин и всеобщей вакцинации,в том числе и от гриппа.
Господь карал центр Блохина за вредительства против внедрений истинных открытий ученых не из ведомства. Истинные открытия укрепляли иммунитет, который побеждал все болезни.
ВОНЦ Блохина продолжает вредительскую политику по отношению к раковым больным, избрав смертельно-опасные методы лечения – химиотерапию, облучение и вакцинацию.
***
Читая дневники Валентина Говалло , поражаешься изощренным фашистским методам травли Блохина и стоящего за ним КГБ невинных жертв этой истории .
Усилиями и угрозами Блохина была брошена в психушку редактор программы «Время»
«Прожектор перестройки» -на Центральном телевидении - Наталья Прокофьева , пропагандировавшая новый метод диагностики рака В. Говалло, ее лишили работы.
КГБ изощренно преследовал всех, кто защищал метод Говалло.
Поэтому профессор Говалло пишет в дневнике : « За тяжелые месяцы борьбы с онкологами я не встретил среди ответственных работников ВОНЦа ни
одного совестливого человека, равно как и среди чиновного аппарата Минздрава. Они есть, но мне не попадались.»
Одновременно в своей стране Блохин развязал публичную травлю против открытия Тамары Свищевой.Она независимо от В. Говалло в начале 80х годов сделала подобное открытие : у раковых больных число малых лимфоцитов в крови резко снижается, и возрастает число больших крупных лимфоцитов.Свищева определила экспериментально, что лимфоциты – вовсе не человеческие клетки, вовсе не лейкоциты ( трехъядерные клетки и подковообразные клетки-нейтрофилы) ; нет , лимфоциты - это амебовидные трихомонады с «паспортными данными» человеческого организма, они вырастают из мелких в крупные размеры при отсутствии иммунитета у раковых больных.
Книги Тамары Свищевой несколько лет назад были изданы в США, не только в России.
***
Я потрясена мужеством и благородством Валентина Говалло , который , потеряв здоровье и зрение в этой неравной схватке с Блохиным и мафией КГБ , все-таки выстоял, выжил, написал книгу , которую отказались печатать издательства в СССР , но напечатали на западе. Гениальное открытие В. Говалло Минздрав СССР отверг в 90х годах, хотя профессор успел получить патент на это открытие еще до травли в прессе его Блохиным.Патент на открытие есть, но это открытие отверг Минздрав СССР в 1988 году в лице замминистра Денисова : « В настоящее время отсутствует убедительное объяснение феномена дефицита малых лимфоцитов у части онкологических больных»».
***
Профессор В. Говалло пишет предысторию метода :
« В 70х годах у нас в Центральном институте травматологии и ортопедии ( ЦИТО) , где я с 1966 года заведовал лабораторией иммунологии, в двух палатах на четвертом этаже главного корпуса было открыто отделение – на нет, не отделение, а всего две палаты для иммунотерапии онкологических больных… Идею открыть такой иммунологический стационар следовало утвердить в министерстве здравоохранения.Директор ЦИТО академик АМН Мстислав Васильевич Волков отправил меня за разрешением к министру В.В. Петровскому, с которым у нас вышла тогда совместная книга « Пересадка почки».»
Министр, относившийся ко мне благосклонно, не отказал и не разрешил ( « Это не моя компетенция!».Решение должен был принять Ученый медицинский совет ,председателем которого был тот же Волков.Он его принял. Нашему институту и ряду других учреждений была разрешена иммунологическая помощь онкологическим больным.»
Обратим внимание, что сегодня при бардаке Минздравсоцразвития России эта иммунологическая помощь в онкодиспансерах отменена. Вспомним ответ начальника Читинского онкодиспансера Лескова, - он лечит так, как приказал ему ВОЗ и его отделение Евросоюза - иммунотерапию онкобольных запретить!
ВОЗ назначил лишь жуткую , убийственную, баснословно дорогую химиотерапию и радиационное облучение , а также вакцинацию против рака. Об иммунотерапии нет даже речи.
« В начале 70х годов была начата работа по стимуляции иммунитета ,- пишет дальше профессор В. Говалло ,- остро встал вопрос об обследовании больных лабораторными тестами. Такой дозируемой и контролируемой иммунотерапии больных раком никто в мире еще не проводил.
Опереться было не на что, даже аналогий не существовало. Забирая кровь у больных, мы выделяли из нее взвесь лимфоцитов…Сложнейшие иммунологические тесты для характеристики реактивности онкологических больных, опеределение самых тонких свойств лимфоцитов-киллеров и супессоров проводилось впервые в нашей стране в нашей лаборатории.
Поэтому у нас повышали квалификацию многие врачи-лаборанты из иных учреждений.Но и в самых хитроумных и многотрудных реакциях, занимавших не часы , а несколько суток, ответы получались столь разнообразными, что их не удавалось сгруппировать каким-либо разумным образом.
Наряду с чисто иммунологическими тестами применяли и методы исследования состава клеток крови.
Сотрудница ЦТО Валентина Яковлевна Брускина , защитившая кандидатскую диссертацию по изучению размеров лимфоцитов, сообщила мне , что у всех наших пациентов в мазках крови почти не обнаруживаются самые мелкие лимфоциты, но увеличено количество тех же, но очень крупных клеток.
Я отмахнулся от нее. Мелкие , крупные – кого это интересует? Ведь функция тех или других лимфоцитов неизвестна.
А у больных в последних стадиях этой тяжелой болезни все показатели перекручены. Но все же данные этой пробы ( она называлась лимфоцитограммой) в голове засели. Было недостаточно наблюдений.
Через некоторое время в нашу лабораторию из клинической перешла сотрудница, которой раньше приходилось считать размеры лимфоцитов в мазке крови – Нина Николаевна Ефимцева. Ей было поручено разобраться с этим показателем у больных с опухолями на ранних стадиях заболевания.Обычно больные раком в ранней стадии к нам не поступали.Поэтому нужно было организовать обследование лиц с начинающимся злокачественным и доброкачественным процессом.Это я взял на себя.
Велико же было мое удивление, когда оказалось , что в лимфоцитограммах соотношение мелких и крупных клеток сдвинуто в пользу последних только у носителей рака.
При доброкачественных заболеваниях типа полипов, мастопатии, язвы, жировиков, хордом - ничего подобного не было .Для здоровых людей всех возрастов типичным было преобладание в крови мелких клеток ( их размер 7-8 микрон), а крупных лимфоцитов диаметром 14 и более микрон было значительно меньше .
У пациентов с инфекционными заболеваниями, нарушениями обмена веществ, травмой – концентрация мелких клеток в мазках не менялась, но число больших клеток возрастало.
У онкологических больных было мало мелких клеток и в два раза больше крупных.
Удивило то, что столь очевидные изменения касались только размеров лимфоцитов, никакие иные их функции в начальных стадиях развития рака не страдали.
Это было не только интересно, но и загадочно : иммунологические реакции считаются самыми точными.
За наблюдаемыми изменениями объема лимфоцитов…должны были стоять какие-то причинные механизмы, но обнаружить их тогда и в дальнейшем нам не удалось.
Переоценить полученный факт было трудно. У нас в руках находился достаточно убедительный признак рака.
Все знают, как непросто выставить столь ответственный диагноз; для этого требуется инструментальное обследование, рентген, компьютерная топография. А здесь – лишь мазок крови. И процент точности диагностики, независимо от локализации опухоли, неожиданно высок.
Можно даже с уверенностью отделить группу лиц с доброкачественными опухолями от раковых пациентов…Можно было выявить очень высокий онкологический риск у вполне здорового человека.
…Ни тогда, ни позже никому из нас в голову не приходило поставить онкологический диагноз только по лимфоцитограмме…Если при обследовании человека обнаруживался в мазке крови очевидный дефект малых лимфоцитов и ..увеличение клеток крупного диаметра, то его дальнейшее обследование должно было выполняться особо внимательно. Это было основное наше кредо - не тест на рак, а выявление онкогенного риска.
Ни тогда, ни позже я не встречал больных раком с нормальным содержанием в крови малых лимфоцитов.
Все сказанное стало принимать осязаемые формы лишь к 1985 году.Я написал заявку в Комитет по открытиям и изобретениям на выдачу авторского свидетельства об изобретении.. Авторами заявки я поставил нескольких сотрудников лаборатории…Заявку отправили в институт патентной информации, где обычно такие заявки мариновали месяцами и годами. Я ни на что не рассчитывал.По прошествии почти года на заявку поступил отрицательный ответ: все три рецензента дали уничижительную оценку метода: выявлять рак по мазку крови – это авантюра!Рецензентами естественно выступали онкологи.» ( Продолжение следует)